Филип Дик: Я жив, это вы умерли - Страница 106

106

В 1979 году писательница Джоан Дидион, одна из самых изысканных американских авторов, опубликовала сборник эссе о шестидесятых годах «Белый Альбом», который был вскоре признан классикой журналистской литературы. Этот сборник содержал разгромный портрет епископа Пайка: карьерист от религии, интеллектуал без интеллекта, филистер, эгоист. Дик, прочитав это, почувствовал нестерпимую боль. Тем более, как я думаю, что, со своей страстью встать на сторону противника, он понял, что было верным в саркастических замечаниях Дидион. Мало того, эти замечания по отношению к нему были бы столь же справедливы, как и по отношению к его покойному другу.

Подзаголовком его Экзегезы было «Apologia pro vita mea». Дику пришла в голову мысль написать апологию Пайка, который был его идеалом и одновременно тем, кем он боялся стать, то есть самым лучшим alter ego.

Но кто будет рассказывать историю? Сначала Дик хотел сделать это сам, но потом решил, что быстро окажется в тупике, где Фил и Фэт продолжают свой бесконечный матч. Нужно было найти кого-нибудь другого. Убежать от себя и описывать чужими словами чужие мысли — старая мечта романиста. Как это ни удивительно, Дик ее реализовал. В первый раз в своей жизни он сделал главной героиней женщину, и в первый раз речь шла не о сострадательной брюнетке из его грез, и не о деспотичной мерзавке из его кошмаров. В первый раз в жизни Дик создал сложный и правдоподобный персонаж, который абсолютно не походил на него самого.

Эйнджел, рассказчица этого серьезного романа, вышла замуж за Джеффа, сына знаменитого калифорнийского епископа, Тимоти Арчера. Джефф покончил жизнь самоубийством. Епископ и его любовница Кирстен заявляют, что им якобы удалось пообщаться с ним. Затем Кирстен также покончила жизнь самоубийством, а епископ умер странной смертью в Иудейской пустыне. Дело происходит в конце шестидесятых годов. Действие романа заканчивается 8 декабря 1980 года, в день убийства Джона Леннона. Тремя неделями ранее Рональд Рейган был избран президентом Соединенных Штатов. «Это время, — подтверждает „Ицзин“, — когда вперед выдвигаются обыкновенные люди, чтобы устранить остатки старой элиты» (По, раскол).

Эйнджел работает управляющей магазина пластинок на Телеграф-авеню в Беркли. Как и многие из тех, что живут на побережье залива Сан-Франциско, она датирует события своей жизни с помощью пластинок «Битлз». Ее замужество совпало с выходом альбома «Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера». Джефф зачем-то принес первый сольный альбом Пола Маккартни в номер отеля, где он был найден мертвым и где не было проигрывателя. Спустя двенадцать лет, услышав эту пластинку, Эйнджел с трудом сдержала слезы. Ей вообще часто хотелось плакать. Она считала, что мы находимся на Земле, чтобы понять: то, что мы любим больше всего, будет у нас отнято, вот и все (хотя и посещала семинары суфитов, где ее учили обратному). В день смерти Джона Леннона Эйнджел случайно наткнулась на статью одной известной романистки, некоей Джейн Мэрион, посвященную ее свекру. Сначала она разрыдалась, затем решила написать свою собственную историю.

Эйнджел Арчер любила и восхищалась епископом, которого она звала просто Тим. Но она не была слепа (как и Дик по отношению к самому себе). Описывая события с точки зрения этой грустной молодой женщины и пытаясь понять, что же было не так, он достаточно далеко удалился от своего замысла создать апологию. Изначально он собирался написать хвалебное слово своему другу и, оправдав его, оправдать самого себя, а в итоге он превзошел Дидион, нарисовав портрет черствого педанта, который обрушивал на своих собеседников множество цитат и терминов вроде «керигма», «второе пришествие Христа», «ипостась», а сам сроду никого не слушал. Тим Арчер давал всем вокруг уроки нравственности, с его уст не сходило слово «любовь», он читал, подняв вверх указательный палец, Послания к коринфянам, но сам прокладывал свой путь, ни мало не заботясь о последствиях собственных действий. Ничто тривиальное не должно было помешать ему познать истину. Распаковав новую рубашку, Тимоти Арчер оставлял упаковку и этикетки валяться на полу комнаты: он не имел привычки прибирать за собой. Перестав ладить с женой, он объявил, что их брак расторгнут. Любое обязательство, которое его более не устраивало, провозглашалось ничтожным. Разве не лучше перевернуть страницу, вместо того чтобы упорствовать в своей ошибке? Это правило поведения, которое Дидион считала характерной чертой поколения шестидесятых годов, определяло всю его жизнь, перевернутые в спешке страницы, книга, прочитанная по диагонали. Сам Иисус Христос был всего лишь одной из страниц, одной из многих. Оставаться верным Ему было бы недостойным имени этого духовного Дон-Жуана. Впрочем, как и Дон-Жуан, епископ каждый раз вполне искренне верил в то, что его последнее видение мира было окончательным. Но стоило появиться новой книге, новой соблазнительной теории, и он вновь все подвергал сомнению. Тот, кто в возрасте пяти лет перечитывал от корки до корки словарь и телефонный справочник (что его поклонники считали одной из иллюстраций страсти к познанию), став взрослым, продолжал искать в книгах объективные ответы на все вопросы, которые он задавал себе. Он думал, что где-то должен существовать документ, беспристрастный и надежный, в котором изложены конечные цели, подобно тому, как существуют нормативные акты относительно сельскохозяйственной политики стран Бенелюкса. Выяснив, что ответы на такого рода вопросы, содержащиеся в разных книгах, противоречат друг другу, ибо они всего лишь отражают мнения людей, если только не верить в то, что Библия или Коран были написаны по вдохновению свыше, Тимоти Арчер метался от одной идеи к другой, так и не определившись, где его собственная.

106